Генри Каттнер - Ночная битва [Сборник]
Итак, банда Старлинга использовала атомное оружие.
Кэн, покидая ее, оставил себе атомный пистолет и сейчас, в возбуждении боя, использовал его против неприятеля.
— Расчет орудия правого борта. Водолет «Зет-девятнадцать-четыре». Уничтожить его, — холодно приказал Скотт.
Почти сразу же рядом с суденышком разорвался снаряд. На экране Кэн взглянул вверх, удивленный, что в, него стреляют свои. Затем на лице юноши отразилось понимание. Он резко повернул и поплыл зигзагом, отчаянно пытаясь уклониться от града снарядов. Скотт следил за всем этим, стиснув зубы. Через мгновение водолет исчез в столбе разрыва, разлетевшись на куски.
Правосудие свершилось.
После сражения Отряды объединятся, чтобы уничтожить банду Старлинга.
Но пока бой продолжался, и Скотт вернулся к своим экранам, вычеркнув инцидент из памяти.
Постепенно чаша весов начала клониться в сторону Морских Дьяволов. Обе стороны теряли корабли, они выходили из боя, реже — тонули, и Скотт все чаще думал об «Армагеддоне», который мог бы разом решить исход сражения. Но тот по-прежнему плелся далеко позади.
Скотт не услышал взрыва, уничтожившего командную рубку — он сразу потерял сознание.
Вероятно, беспамятство длилось недолго. Открыв глаза, он увидел разгромленную рубку и в первый момент решил, что уцелел он один. Но это не могло быть прямым попаданием, тогда погиб бы и он.
Он лежал на спине, придавленный тяжелой балкой, но кости были целы. Ему просто повезло — основной удар приняли на себя операторы. Скотт сразу понял, что Они мертвы.
Он попытался выбраться из-под балки, но это оказалось ему не по силам. В громе битвы голос его совершенно терялся.
У двери что-то шевельнулось. Цинк Мендес с трудом поднялся и огляделся по сторонам. Кровь ручьем стекала по его лицу.
Он остановился покачиваясь взад-вперед, и тупо взглянул на капитана.
Потом положил руку на рукоять своего пистолета.
Скотт легко прочитал его мысли. Если бы сейчас погиб капитан Отряда Дуне, был бы шанс, что Банда Мендеса соединится с Отрядом. Дуне и он примет командование. Этого требовало военно-политическое равновесие.
Если же Скотт выживет, он, вероятно, будет выбран цинком.
Таким образом, убийство принесло бы Мендесу немалую выгоду.
Какая-то тень проскользнула в дверь. Стоявший спиной к вошедшему, Мендес не видел, что лейтенант Бинне остановился на пороге, молча глядя на эту сцену. Скотт знал, что Бинне не хуже его самого оценивает ситуацию, а лейтенант понимал, что через мгновение Мендес вытащит оружие и выстрелит.
Скотт ждал. Пальцы цинка сомкнулись на рукояти пистолета. Криво усмехнувшись, Бинне сказал:
— Я думал, этот снаряд прикончил вас, капитан. Но солдата Дуне не так-то просто убить.
Мендес снял руку с пистолета и встал прямо. Потом повернулся к Бинне.
— Рад видеть вас, лейтенант. Может, вместе нам удастся поднять эту балку.
— Попробуем.
Вдвоем они сняли балку с груди Скотта. Взгляд капитана Hi мгновение встретился с глазами Бинне. В них по-прежнему не было никаких дружеских чувств.
Честно говоря, Бинне вовсе не спас Скотту жизнь. Это был, скорее, вопрос лояльности к Отряду Дуне. Бинне был прежде всего солдатом.
Скотт ощупал себя — все цело.
— Долго я был без сознания, лейтенант?
— Десять минут. «Армагеддон» подходит.
— Отлично. Морские Дьяволы меняют курс?
Бинне покачал головой.
— Пока они ничего не подозревают.
Скотт откашлялся и направился к двери, остальные двинулись следом.
— Нам нужен другой флагман, — заметил Мендес.
— Хорошо. Пусть будет «Аркебуза». Лейтенант, принимайте командование здесь. Цинк Мендес…
Водолет перевез их на «Аркебузу», все еще пригодную к бою. Скотт заметил, что «Армагеддон» еле-еле ползет через волны. Согласно плану сражения, корабли Дуне подвели Морских Дьяволов к этому явно беспомощному гиганту. Техники поработали на славу: фальшивый киль выглядел весьма убедительно.
На борту «Аркебузы» Скотт принял командование, оставив Мендесу вспомогательный пульт для его глубинных бомб. Цинк склонился над плечом капитана.
— Подождем, пока заговорит монитор, капитан.
— Да… но пока наши дела идут неважно.
Никто из них ни слова не сказал об инциденте, его тактично забыли — единственное, что можно было сделать.
По-прежнему гремели орудия. Морские Дьяволы поливали огнем строй Дуне, они явно побеждали. Скотт, морщась от боли, смотрел на экраны. Если тянуть и дальше, может оказаться слишком поздно.
Он взглянул на изображение «Армагеддона». Корабль находился в превосходной позиции между двумя крупнейшими кораблями Морских Дьяволов.
— Снять маскировку, — скомандовал он. — Всем стволам — огонь!
На мониторе открылись орудийные порты, выдвинулись огромные орудия. Они выстрелили почти одновременно, и их грохот заглушил залпы легких орудий.
— Всем судам Дуне — в атаку, — приказал Скотт. — План «Эр-семь».
Наконец-то!
Корабли Дуне начали общее наступление. Грохоча и шипя, их орудия пытались заглушить залпы монитора. Это им не удалось, но отчаянный натиск решил дело.
Ввести монитор в сражение было почти невозможно, но уж если это удалось, остановить чудовище могло только ядерное оружие.
И все же Морские Дьяволы еще дрались, пытались перегруппироваться. Но все было бесполезно: крупные линейные корабли уже не могли уйти из-под обстрела всесокрушающих орудий «Армагеддона». А это значило…
На экране появилось лицо цинка Флинна.
— Мы сдаемся, капитан. Прекратите огонь.
Скотт отдал приказ, и рев орудий сменился невероятной, звенящей тишиной.
— Это было великое сражение, цинк.
— Согласен, Ваша уловка с монитором просто великолепна.
Итак, все кончилось. Скотт чувствовал, будто в нем что-то оборвалось: его покинуло возбуждение, благодаря которому он держался до сих пор.
Остальное было чистой формальностью.
Символические глубинные бомбы будут сброшены на Купол Вирджиния. Они не причинят Куполу никакого вреда, но таковы уж правила игры. Купол, поддерживающий проигравшую сторону, заплатит выкуп — все как обычно. Это будет определенное количество кориума или его денежный эквивалент — по договоренности. Казна Дуне изрядно пополнится. Часть денег пойдет на ремонт судов и строительство новых, и жизнь Крепости пойдет своим чередом.
Стоя один на палубе «Аркебузы», плывущей к Куполу Вирджиния, Скотт смотрел, как мрак превращает облака из жемчужных в серые, а потом и вовсе съедает их. Он был один на один с ночью.
